Внеисторический характер предания

Михаил Юрьевич Брайчевский

Утверждение христианства на Руси

Внеисторический характер предания

Изложенное летописное повествование о крещении Владимира имеет внеисторический характер и представляет собой типичную церковную легенду. Еще В.Н. Татищев, подробно пересказав «Сказание», в примечаниях отмечал некоторые сомнительные аспекты. Речи миссионеров, по его мнению, были не специальными проповедями, а отрывками сентенций, высказанных в разное время и по случаю пересказанных Нестору людьми, «несмысленными о вђрах сих». Очень странной кажется историку поездка послов для ознакомления с чужими религиями, а более всего мотивы, которыми руководствуется Владимир при решении важной проблемы введения новой веры.

Историческая наука XIX в. скептически относилась к версии «Повести временных лет». В частности, обращалось внимание на значительный хронологический разрыв между самим событием и временем, когда жил автор свода. Следовательно, вполне закономерным был вопрос об источниках, которыми мог пользоваться летописец конца XI — начала XII в., и о степени их достоверности. С.М. Соловьев, например, считал летописную версию легендой. «Внося в летопись это предание, — писал он, — летописец выбрал его из нескольких других преданий, основываясь на свидетельстве достоверных людей, стариков, помнивших событие, как, например, старец Ян». Этим ученый пытался объяснить, в частности, наличие различных версий в древнерусских источниках, которые расходятся не только в деталях, но и в ряде существенных моментов.

Легендой считал летописное «Сказание» М.С. Платонов, писавший, что в нем отразились три фольклорные традиции: а) предание о выборе веры; б) легенда о чуде — ослеплении Владимира и его исцелении; в) воспоминания о Корсуньской эпопее киевского князя. Историческое содержание он признает лишь в третьем сюжете, два других считает фантастическими. Д. Багалий, утверждая, что в летописной версии «мы имеем дело с преданием», допускает, однако, что оно «создано на исторической почве». Реальным он признает тот факт, что хазары-иудаисты, болгары-магометане, немцы-латиняне и греки-православные на протяжении длительного времени знакомили наших предков со своими религиями.

Н. Рожков писал: «Внимательный критический анализ его (летописного рассказа) убедил, однако, исследователей в полной его недостоверности; даже то, что в нем есть фактически-верного, сильно извращено и представлено не в том виде, как было в действительности». Достоверными элементами предания исследователь считал дату 988 г., факт крещения, поход на Корсунь, прибытие туда царевны Анны с попами. Критическое отношение к летописному преданию отразилось в трудах В. Розена, В. Васильевского, И. Линниченко, П. Лебединцева, В. Завитневича, А. Соболевского и др.

Наиболее решительно выступал против реального исторического содержания легенды Е.Е. Голубинский. По его мнению, «повесть эта не заключает в себе ничего истинного; она есть позднейший вымысел и при том даже вымысел, по всей вероятности, не русский, а греческий». Аргументация автора относится как к содержанию летописного предания, противоречащему историческим фактам и здравому смыслу, так и литературному оформлению. Кроме того, по Е.Е. Голубинскому, версия «Повести временных лет» противоречит другим источникам, заслуживающим значительно большего доверия.

В плане источниковедческой оценки «Сказания» большое влияние имели известные труды А.А. Шахматова. До него летописную повесть рассматривали как единое литературное произведение, которое хоть и базируется на различных преданиях и традициях, однако принадлежит перу одного автора и написано в один прием. Авторство приписывали составителю «Повести временных лет», живущему на рубеже XI—XII вв.

Заслугой А.А. Шахматова является то, что исследователь обосновал мысль о сложном характере летописного текста в целом и конкретно той его части, которая нас особенно интересует. Оказалось, что в «Сказании о Владимировом крещении» отразились неодинаковые по происхождению источники, написанные в разное время и в разных местах. Самостоятельными произведениями названы такие эпизоды, как «Выбор веры», «Речь Философа» и рассказ об историческом акте приобщения. Сравнивая эти источники, А.А. Шахматов пришел к выводу относительно существования «Корсунской легенды» — особой древнерусской повести, посвященной походу Владимира в Тавриду.

После трудов А.А. Шахматова разработка проблемы пошла в другом направлении. Ученые обсуждали уже не историческую достоверность повествования, а его структуру, время и условия возникновения каждой из ее составных частей и степень их достоверности.

Советская наука приняла основной принцип анализа, сформулированный и обоснованный А.А. Шахматовым и его многочисленными последователями. Ни у кого не вызывает сомнения необходимость критического отношения к летописному тексту и в том числе к «Сказанию о Владимировом крещении». К сожалению, реально дело не выходит за рамки общих деклараций. Конкретное текстологическое исследование проблемы остается актуальной задачей будущих поисков.

                                   Назад                         Оглавление                          Вперед